Смок - боевой змей - Страница 37

Некрас промолчал.

— Не стоило мечом Балше грозить, — вздохнув, сказал воевода. — В ближних он у Ростислава. Ворог у тебя появился, сильный.

— У меня ворогов много, — ответил Некрас.

Воевода распрощался. Некрас проводил его взглядом и подошел к Оляте.

— Сбирайся! — сказал коротко. — Под вечер полетим.

— Опять город жечь?

— Насады какие-то по Ирпеню плывут, а что в тех насадах, с берега не видать. Светояр сторожится: как бы не войско.

Олята кивнул.

— За Оляну не бойся — ватага присмотрит.

— Спасибо, что оборонил, — поклонился Олята.

— Я тебя, ты меня, — сказал Некрас. — В ватаге все такие. Я им животом обязан — и не не раз, они — мне. Не считаемся. Братья.

«Оляна не хочет быть тебе сестрой!» — чуть было не сказал Олята, но прикусил язык. Мало что девке вздумается! «Неужто на Некраса заглядывается? — подумал Олята и решил: — Нет! Брага красивее и моложе, а отказала. Блажь у девки. Опомнится и поймет: сестрой лучше, чем служанкой…»

Упорядочив мысли, Олята побежал собираться.

15

Вылетели на закате. Смок разогнался по реке (подходящего холма близ становища не нашлось) и взлетел, тяжело махая крыльями. Садясь в седло, Олята заметил, как вырос змей за время после Городца. Ноги отрока едва не разодрались в промежности. Но в воздухе круп змея опал, сидеть стало почти как на коне.

Олята снова примостился за сотником. Спина Некраса заслоняла вид вперед, но изловчись, можно было глянуть через плечо. Они поднимались к тучам. Те висели темными мрачными глыбами, и Оляте на миг показалось, что змей врежется в них со всего хода. Расшибется, падет наземь вместе с седоками. Олята не успел испугаться, как все вокруг исчезло, и они оказались средь темно-серого тумана, такого плотного, что нельзя было разглядеть голову змея. Туман был влажным; Олята ощутил, как стало мокрым лицо, и стала набухать волглым одежда. Отрок только собрался спросить Некраса, что за чудеса, как туман кончился. Они летели под звездным небом, а внизу громоздились темные мягкие горы. «Облака! — догадался Олята. — Мы взлетели выше облаков! Кто ведал, что внутри они, как туман?» Олята загордился: кто из людей, кроме него и Некраса, летал выше облаков? И вообще летал?

Меж тем смок набрал высоту и теперь скользил вниз, широко раскинув крылья. «Как Некрас ведает, куда лететь? — встревожился Олята. — В прошлый раз внизу была река, а теперь тучи закрыли». Еще недавно отрок побоялся бы спросить, но сотник не далее как сегодня назвал его братом. Олята решился. То ли от того, что летели они всего лишь в разведку, то ли по какой другой причине, но сотник ответил.

— Глянь, звездочка! — указал Некрас. — Осенью она на севере, нам и нужно к северу. На нее правим. По реке долго — петляет сильно. Облака не помеха. Это даже хорошо, никто с земли не увидит.

— Как ты управляешь смоком? — спросил осмелевший Олята. — Вправо и влево — поводьями, это понятно. А в вверх и вниз?

— Слышал, что сказала Оляна? — сказал сотник. — Она захотела, чтоб змей ее покатал, он и подошел.

— Смок читает думы! — ахнул Олята.

— Не у всех, — успокоил Некрас. — Но Оляну услышал.

— Она сможет им управлять?

— Коли захочет. Учиться надо.

— Научишь?

— Научу. Мне одному в тягость. Змей летать должен, не то обленится и зарастет салом, как кабан в закутке.

«Ишь, ты, Оляна на смоке! — подумал Олята. — А что? На коне скачет, на змее каталась… Станет помощницей Некрасу, князь серебра отсыплет… Может, мне попробовать?»

Олята попытался мысленно приказать змею лететь вверх, но смок словно не заметил. «Некрас мешает! — догадался Олята. — Он думает «вниз», а я «вверх», Некрас, конечно, сильнее, змей его слушает. Позже попробую…»

— Зачем поводья? — спросил Олята. — Коли можно так приказать?

— Все время думать тяжко, — ответил Некрас, — с поводьями проще. Ты никому не говори. Пусть думают, что смока, как коня, каждый может взнуздать.

«Тайна великая! — загордился Олята. — Никто не знает, а мне сказал. Как брату…»

Погрузившись в приятные мысли, Олята перестал следить за окружающим. Смотреть, впрочем, было не на что: звезды над головой, облака внизу… Смок то поднимался в высь, то скользил к низу.

— Будем его кормить? — спросил Олята, спохватившись, что давно летят.

— И так обожрался! — сказал Некрас. — Куда еще? Прет его в толщину и прет — сбруи не напасешься! В пещеру скоро не влезет.

Словно подтверждая эти слова, змей выпустил огромное зеленое облако. Оно полетело вниз, и Олята, хихикнув, подумал, какой чудной дождь прольется кому-то на голову. Или на огород. На огород лучше: как раз время землю удобрять. Олята загрустил, вспомнив покойных родителей и родную весь. В это время они с отцом ковыряли сошкой землю, бороновали, бросали в землю жито… Хорошо было в веси! Не приди дружинники Великого, остался бы Олята в Забродье, где и прожил до конца своих дней, как жили его деды и прадеды. Хоть трудно смерду, зато просто: сей да убирай, расти детей, гляди внуков… С Некрасом сложно: учись военному бою, летай на смоке, корми ватагу… Подумав, Олята решил, что в весь он все же не вернется. С Некрасом опасно: два раза могли убить, но зато интересно. Один смок чего стоит! Кто в веси смока хоть раз видел, не говоря о том, чтоб летать? Расскажи — не поверят! Да только кому рассказывать?..

Погруженный в думы, Олята прозевал, когда смок нырнул в облака и, пробив их, заскользил над рекой. Стояла темная ночь, но слегка отсвечивавшая речная гладь сверху просматривалась. Они пролетели еще немного, и впереди показались огоньки. «Костры! — понял Олята. — Быстро долетели! На коне день скакать…»